Там темно

Дебютный роман критика и блогера Марии Лебедевой — это история сестер, Киры и Яси, которых ни на первый, ни на второй взгляд не связывает ничего, кроме общего отца, погибшего в автокатастрофе. Девушки выросли в разных семьях, постоянно чувствуя, пусть порой и не осознавая, и нехватку отца, и одиночество, и обиду и злость, ревность. Интровертная Кира работает в хостеле и хочет написать книгу — во многом для неё это способ быть ближе к отцу, который был филологом и преподавал в университете. Экстравертная Яся учится в школе, и все с облегчением выдохнут, когда она её окончит. Сёстры долгое время знают друг о друге только по разговорам родных. У них не так много общего: кроме отца разве что обострённое чувство эмпатии. Но однажды наступает момент, когда они оказываются нужны друг другу сильнее, чем хотелось бы обеим. Им придется объединиться, чтобы не пропасть поодиночке. Чтобы преодолеть темноту и обрести силу с внутренним светом, чтобы заговорить на общем языке.

— Отец Яси и Киры недаром филолог, неслучайно он учит дочек читать, вглядываться в слова. "Там темно" — роман о рождении слова — из тьмы молчания, из нежного звона серебряновечной поэзии и прозы, из незнания, куда двигаться и как жить. Именно таков путь героини: навстречу словам, точным, острым, идеально подходящим для рассказа о жизни полуоотмороженного города, подавленного унынием отца, двух любящих его жен и их дочек. Слова здесь материальны и творят реальность, — отметила в рецензии на роман писательница Майя Кучерская.

Необычный темп, авторские сноски и неожиданные образы не делают этот текст экспериментальным, но освежают восприятие читателя, с порога развеивая его ожидания.

«Яся задумалась о том, тяжело ли ей жить без отца. Выходило, что не особо. То, что не принадлежало тебе, нестрашно и потерять. Тяжело было видеть, как мама изображает, будто бы полный порядок, когда всё ни разу не так. Яся пыталась заговорить, но мама меняла тему, а то и вовсе начинала сердиться. Такое теперь было часто. Когда не стало его, мамы тоже немножко не стало».

«Родителям-то чего. Они как были, так есть, застыли в свой ипостаси. Не они за последний десяток лет полностью обновили личину; кто-то, возможно желавший добра, взял и кинул в огонь кожицу лягушачью, обратно не повернёшь, теперь до смерти шляйся царевной. Быть ребёнком и вырасти – в самом этом факте было что-то немыслимое, дикое, хоть от чёрточки с подписью "7" до совершенно взрослого тела, подпиравшего дверной косяк, была ещё парочка вышедших Кириных версий. О них лучше не вспоминать. Есть последнее обновление, его и считаем исконным».